Наследие, оставленное нам Федором Ивановичем Шаляпиным, громадно и изучено, вероятно, более с искусствоведческой точки зрения, в то время как на практике, оно сохранило большой потенциал, не примененный впоследствии, утраченный после смерти великого певца. На мой взгляд, Шаляпин был не только гением театра, но неким сублимирующим воплощением и времени, и идей, которые его окружали, потому он всегда будет стоять особняком среди других великих певцов. Умение учиться всегда и везде, впитывать и размышлять, постоянно пополнять свой духовный багаж и, опираясь на него, делать самостоятельные открытия – вот, как мне кажется, главная движущая сила таланта Федора Ивановича. Но все это, как бы то ни было, в прошлом. В настоящем же можно, пожалуй, сказать, что современный музыкальный театр находится в том состоянии, в котором застал его Федор Иванович в начале своей карьеры. Безусловно, это не вина его, а беда. Музыкальный театр, как известно, самый сложный и дорогой. На создание талантливой, а главное, хорошо сыгранной труппы, оркестра, хора дирижеру, опять таки выдающемуся, иногда требуется целая жизнь. Сейчас же становится нормальным, когда опера, не игранная год, идет на зрителя с одной оркестровой репетиции. Как бы ни было велико мастерство исполнителей, в такой ситуации получается естественно халтура. Я отнюдь не поборник того, что количество обязательно переходит в качество. И другая крайность приводит к тому, что постановщик требует от артистов такого напряжения, что к премьере, как говориться, петь уже нечем, а репетиции и силы потрачены на мелочи. Такой спектакль начинает разваливаться сразу после премьеры, если его, конечно, не репетировать бесконечно. И только тогда, когда в репетиционном процессе находится основа, главный двигатель спектакля, нюансы возникают сами, они естественны и разны на каждый спектакль, и такой спектакль после премьеры только набирает силу и живет потом долгие годы. «Не во имя строгого реализма я восстаю против «новшеств»…Я не догматик в искусстве и вовсе не отрицаю опытов и исканий.» … «Что меня отталкивает и глубоко огорчает, это подчинение главного – аксессуару, внутреннего – внешнему, души - погремушке…» … «Беда же в том, что новаторы, поглощенные нагромождением вредных, часто бессмысленных декоративных и постановочных затей, уже пренебрегают всем остальным, самым главным в театре – духом и интонацией произведения, - и подавляют актера, первое и главное действующее лицо». Что может быть современнее этих строк из «Маски и души»? Оперный театр это, конечно же, гордость страны, а люди в нем работающие элита. Музыканты всегда мне казались полубогами. И их труд, столь незаметный на премьере, именно потому, что цель этого труда и есть сделать его незаметным, должен быть так вознаграждаем, чтобы они могли спокойно заниматься своим делом. Все это, безусловно, важные, но не главные моменты. А главный момент в том, что театр, здесь уже скажу о театре в целом, должен вернуться к первооснове, к творчеству. Как-то я услышал на улице «Покупайте билеты на самый престижный спектакль сезона! Осталось всего несколько билетов!», это ужасно, это хуже самых разгромных статей. Мне хочется, чтобы зритель шел на такой спектакль, какой нельзя было бы не посмотреть – как затмение солнца или комета Галлея, как первый снег или весенняя гроза. А это может произойти только тогда, когда спектакль будет искренен, когда он будет откровением, сказанным всему залу вместе, но каждому зрителю, так что каждый почувствует, что говорили именно с ним, что он нужен, интересен. Современный же театр боится быть откровенным. Отсюда и идет иллюзия обмана, и зритель, пресыщенный этим обманом уже заведомо готов и ждет, как его обманут, на сколько процентов. А ведь еще совсем недавно люди писали письма актерам, абсолютно олицетворяя их с сыгранными ими персонажами. И это не говорило о наивности этих людей, что тоже, кстати, не самое плохое качество, это говорило о том, что те великие создавали героев, народных героев, былинных героев, если хотите, у которых хочется искать защиты. Мне бы не хотелось, чтобы меня обвинили в глобальной серьезности. Я против заумных спектаклей, на которые невозможно зазвать публику, ведь если спектакль действительно хорош, он будет одинаково интересен и искушенному критику, и человеку, зашедшему в театр впервые. Теперь вернемся к Федору Ивановичу и его времени. Где современная «Могучая кучка»? Где вечера Стасова? Где Мамонтовы, Морозовы, Третьяковы, Бахрушины? Где литературные журналы, которыми бы зачитывалась вся Москва? Где передвижники? Ответ просится, – их нет. И вот это в корне не верно. Они есть, их не может не быть, они всегда были и всегда будут. Нет условий. Даже не условий, а просто нарушена традиция. Как у Чехова срублен Вишневый сад и нет той любимой скамейки, куда все ходили смотреть на закат. Конечно, дом М. Волошина трудно сравнить с однокомнатной квартирой, и не столько по площади, сколько по духу. Но с другой стороны дух этот создаем мы сами и, к тому же, существует масса мест и культурных учреждений, где все это могло бы происходить. Конечно, сказать, что это вообще не происходит, будет неправдой. Но все так медленно и робко, что кажется, лет сто еще пройдет, чтобы дойти до уровня Шаляпинского времени. Самое странное и парадоксальное, что чем более происходит развитие средств информации, тем более люди теряют возможность общаться лично друг с другом, а это, пожалуй, первое и основное в жизни человеческого общества. Театр это одно из таких мест и занимающее главенствующую роль. Не может быть хорошего театра, когда прошел спектакль, и все побежали домой: артисты в одну сторону, зрители в другую. Это не значит, что театр должен быть превращен в клуб, но стать центром общения он обязан. Теперь, что касается конкретно театра музыкального. Первое и основное, что необходимо вернуть на сцену – это слово. Еще лучше, если слово это будет из словаря того языка, на котором общается слушатель. Согласен, что многие переводы не совершенны. Рвется музыкальная фраза, смещаются акценты, иногда перевод вообще рассказывает совершенно другую историю, но тем лучше, есть работа для современных поэтов-переводчиков. Второй момент – отсутствие современных опер на сцене. Этот вопрос гораздо сложнее, но тоже решаем. То есть он уже решается на практике – мюзикл, опера в микрофон, - но часто, к сожалению, в сильно упрощенном виде. И это только подтверждает тягу слушателя к мелодии. Это то, о чем говорит С.В.Рахманинов «музыка от сердца». А почти вся современная музыка идет сейчас по пути «музыка от ума» и потому для простого слушателя совершенно не интересна. И это ничуть не значит, что слушатель примитивен, это значит скорее обратное. М.П.Мусоргский, на мой взгляд, стал ключевой переломной фигурой в мире, по крайней мере, русской музыки. Это абсолютно гармоничное сочетание речитатива и мелодии. Золотая середина. На мой взгляд, эта мера должна стать неким эталоном в опере, уход и в сторону мелодии, и в сторону речитатива обедняет ее. Чувство меры вообще, пожалуй, главное в искусстве, ведь превращение искусства в жизнь, так же опасно в искусстве, как и уход от жизни. И так же как изобретен рояль и на нем, теперь можно играть какие угодно пьесы, так мне кажется и М.П.Мусоргским, так же, если хотите, изобретен «рояль», и теперь достаточно использовать его как инструмент, но не расстраивать его. Хочу сразу заметить, что подражание исключается, да оно и не возможно, ведь всякое подражание будет не талантливо, и художник это прекрасно поймет и сам от него откажется, а если не поймет, так о нем и говорить нечего. Итак, будь я композитором, я бы искал новое, идя перпендикулярно вектору - мелодия-речитатив, стараясь балансировать на этой золотой середине. Ведь в жизни столько мелодий, сюжетов и столько интонаций, что процесс этот также бесконечен, как из семи нот бесконечно будет сочиняться новая музыка. Хотелось бы , чтобы в России, в Москве существовал театр Федора Шаляпина и не только театр, но культурный центр, музей, библиотека, может быть даже театрально-музыкальная школа. Так же, кстати, как и городской (в Санкт-Петербурге) музей Модеста Петровича Мусоргского, которого, на сколько мне известно, до сих пор не существует, в то время как он стоит практически первой фигурой среди великих русских композиторов.
© Семенов Д.Б. (Учин) 2012
К оглавлению...
